ВАЖНО!!! Законопроекты на запрет нашего хобби!!!

[Димкин]

реально бред......

[Молодая]

Это типа съемка оперативная?!?
Никакого таланта, и актеры какие-то картавые.

[Truba A.]

Поле для коррупции. Археологи «без корочек» критикуют новый закон

Летом 2013 года в России был принят федеральный закон, ужесточивший ответственность так называемых «чёрных копателей» — теперь за незаконную археологическую деятельность с использованием металлоискателей можно попасть в тюрьму на 6 лет.

Меньше чем за полгода новый закон под номером 245 спровоцировал десятки акций протеста в разных городах России. Он состоит из целого ряда правок и дополнений к уже существующим кодексам и регламентам. Формально он призван защитить историческое наследие страны от попадания в «недобрые руки». По факту — он «вывел» за рамки закона тысячи любителей истории, называющих себя «народными археологами» — людей, которые ведут раскопки не ради незаконного обогащения, а из личного интереса к прошлому страны. АиФ.ru поговорил с людьми, чье хобби внезапно попало под запрет.

Константин Богданов — поисковик-подводник с девятилетним стажем. Руководит экспедицией «Поклон кораблям Великой победы». Вместе с коллегами проводит работу по поиску затонувших кораблей, подводных лодок, самолетов времен Первой мировой и Великой Отечественной. На месте гибели закладывает мемориальную табличку погибшим, по возможности ищет их родственников, чтобы сообщить хотя бы координаты захоронения.

В ходе поисков именно Константин и его поисковая команда обнаружили на дне Балтийского моря затонувший еще в 1857 году корабль Лефорт. Линейный парусник попал в сильнейший шторм, ушел под воду за несколько минут. На борту корабля находилось более восьмисот человек — ни один из них не выжил. С тех пор следы корабля искали больше 150 лет, исследователи писали книги, проводили расчеты, пытались понять, куда исчез загадочный корабль. Найти «Лефорт» посчастливилось экспедиции Константина Богданова.

Константин показывает подводные фотографии корабля — на палубах видны останки людей, предметы быта, все в относительной сохранности, по ним можно прочесть целую историю. Коллеги по экспедиции начали делать 3D-реконструкцию знаменитого линкора. Но громкая находка спровоцировала быструю реакцию чиновников.

«Съехались все, «официальные археологи», чиновники — рассказывает руководитель экспедиции. — Говорят: мы теперь это будем охранять, я вы туда не ходите. С какой стати? Я его нашел, я там ничего не тронул, я хочу прийти туда еще раз, лучше до вас, пока там все не растащили. Мне говорят: давайте вообще запретим туда нырять? Я говорю: вы и так все запрещаете. Давайте лучше воспитывать наших людей в плане повышения культуры, давайте создадим подводный музей, объясним, как не навредить, а сохранить. Но по новому закону я даже найти этот корабль не имел права, вышел без открытого листа — все, уже уголовник».

«Открытый лист» — специальный документ, который выдается Министерством культуры. Он позволяет поисковику легализовать свой статус — а значит, не бояться попасть под штрафные санкции. Однако люди, занимающиеся различными видами поиска, говорят, что с ними трудности были всегда — очень сложно получить. Если нет ни одного «статусного», работающего в специализированном институте, археолога, его нужно будет найти и взять с собой. Всем желающим открытые листы официально не полагаются. В прошлом году на всю страну выдано около 1600 разрешений.

«У меня впереди три экспедиции, — рассказывает Константин Богданов. — Причем в разных регионах, на Балтике, на Черном море. Получить открытый лист на такую географию вряд ли получится. Чиновники говорят: приглашайте с собой профессионального археолога, который выставит счёт. Сумма, как говорят, может доходить до 60-80 тысяч рублей за экспедицию. Вы думаете, такие деньги всем по карману? Мы зачастую тратим на экспедиции свои средства. Теперь как будет: государство и само искать не в состоянии, (нет средств) и нам не дают».

Миллион негодяев
«Нас интересует наша история», — говорит москвич Дмитрий Радченко. Дмитрий — коллекционер и руководитель общественной организации по поиску и сохранению истории «Третий Рим». Уверен: новый закон коснется и его деятельности. На встречу Дмитрий приходит с парой единомышленников — встретил их на собрании, где неравнодушные к истории (и к изменениям в новых законах) люди обсуждали, как дальше искать, находить, собирать. Или же навсегда прощаться со своим хобби.

«Наша организация — это объединение любителей истории, мы пытаемся «помирить» хобби и науку, пробуем убедить взаимодействовать друг с другом и частных копателей, и профессиональных археологов, — поясняет Дмитрий Радченко. Нет никакого великого смысла воспринимать всех непрофессиональных археологов как мародеров. Многие собирают то, что археологам вообще не интересно, не представляет научной ценности. А частные коллекционеры, школьные музеи и местечковые краеведческие экспозиции с огромным вниманием относятся к такому материалу. Тут каждый перстенек, каждая находка на учете. В федеральных музеях масса проблем с хранением, реставрацией и учетом куда более серьезных предметов из уже имеющихся фондов, основная масса того, что находят «любители» им просто не нужна. Во все времена были грабители древностей, это было преступлением и должно оставаться преступлением. Но новый закон накажет не только их. Слишком широка сфера применения. Люди издавали книги, на свои деньги проводили поиски и исследования — и в один момент становятся для всех негодяями».

Дмитрий поясняет: не хочется помещать себя в рамки обиженного «народного археолога». Проблема гораздо шире: любой, кто копошиться в земле с лопатой, сегодня может быть наказан. Новый закон вводит определение культурного слоя — это слой земли старше ста лет, сохраняющий следы жизнедеятельности человека. Теперь каждый, кто построил дачу или решил вскопать земельный участок на земле, объявленной объектом культурного наследия, может быть объявлен преступником.

И это не теоретические опасения, а современные реалии. Так, дачники Сергиево-Посадского района в ближайшее время могут лишиться своих участков. Прокуратура требует признать их хозяйство незаконным, так как оно расположилось на территории древнего Радонежа — охранной зоны и объекта культурного наследия. В границы памятника попала территория более 8000 гектаров, с давно расположенными здесь деревнями и садовыми товариществами. Администрация района эту землю выделила под строительство дачных кооперативов. Прокуратура пытается аннулировать это решение. Таким образом, все те, кто попал в охранную зону, не могут пользоваться своей землей. А дачники могут и вовсе лишиться участков.

Проблема в том, что реестра объектов культурного наследия и территорий, которые находятся под защитой Министерства культуры РФ, фактически не существует. А узнать статус территории «человеку с улицы» будет непросто.

«Возможно, на бумаге все даже хорошо и правильно, но на деле вышло вот что: землю отбирают, в интернете вал рассказов о том, что региональная полиция отнимает приборы, просит взятку, чтобы не оформлять официальный протокол. Шантажируют. При этом те, кого они ловят обычно люди приличные, не наркоманы, не бомжи. На Западе — ты нашел, тебе сказали спасибо! У нас — плати штраф, садись в тюрьму».

«Археологов приравняли к убийцам»
Юрист из Москвы Артем занимается любительским поиском с 1992 года, в экспедиции отправляется вместе с семьей: женой и двумя сыновьями (старший впервые оказался «в полях» 9 месяцев от роду — на раскопки приехал прямо в детской коляске).

Дети Артема приносят находки в свою школу, где семья инициировала создание военно-патриотического музея, собрала экспозицию и постоянно ее пополняет. Артем говорит: «Школьники в восторге. Они понимают, это не пирамиды из учебника, это то, что поливали кровью их дедушки».

Конечно, и у самого Артема накопилась внушительная коллекция, но основная, самая ценная для истории ее часть доступна, поскольку хранится в частном музее, куда ежегодно приходят сотни тысяч людей. Каждая экспедиция для его семьи — и лучший в мире досуг, и лучший урок истории.

«Так называемая, «военная археология» у нас в стране началась, когда с нашей земли ушел последний немецкий солдат, — замечает Артем. — И музейные работники, и простые граждане активно собирали не только то, что сгодится в разрушенном хозяйстве, но и просто материальные свидетельства эпохи. За последние 20 лет, с приходом в Россию металлодетекторов, наша история пополнилась колоссальным количеством таких «свидетельств». И кстати, не от официальных археологов, а от таких любителей, как мы. На 90 процентов связанные со Второй мировой войной экспозиции музеев пополняются за счет частных лиц и поисковых отрядов. Не государства».

С принятием нового закона Артем, его семья — как любой человек с металлодетектором — по сути, оказался вне закона. Максимальный срок, который грозит «черному археологу», а так же всем, кого таковым посчитают — 6 лет. Примерно столько дают за непредумышленное убийство. По экономическим статьям сроки и того меньше: до пяти лет за мошенничество в особо крупном размере. «Но авторы закона полагают, что подобные преступления меркнут в сравнении с добычей из земли монетки рыночной стоимостью в двадцать рублей», — считает «зелёный археолог», так себя и свою семью называет Артем.

«Закон открыл широчайший простор для коррупции. Вы же представляете, что такое дать возможность чиновнику говорить «да» или «нет», выдавать «открытие листы» и разрешения, да еще при таких мерах наказания и формулировках, — поясняет Артем. — Да и в целом закон «сырой». Смотрите: он объявил, что все сокрытое в земле теперь является собственностью государства, а это противоречит Гражданскому кодексу, где, между прочим, сказано, что лицо, нашедшее что-либо, обязано заявить об этом в полицию, после чего — по решению суда и если владелец не найден — предмет переходит в собственность нашедшего. Это положение никто не отменял, но вряд ли оно будет аргументом.

Привлекут именно по 245 закону, согласно которому потерянный кем-то в 19 веке и найденный мною, скажем, крестик — автоматически причислит меня к «расхитителю государственной собственности». Сильно, да? Хорошо, что не в советские годы живём, когда такое преступление относилось к подрасстрельной статье».

Артем признается: как юрист, с новым законом он так и не смог полностью разобраться. Вообще, запрещен металлопоиск или нет? Можно ли копать слой моложе ста лет? Добавляет: «Если москвич с высшим образованием не может ответить однозначно, то полицейский в лесу или на поле ответит четко, в большинстве случаев — назвав конкретную сумму, как говорится, «штрафа на месте». Слышал, что по осени в Рязани одних ребят уже «приняли» на несколько десятков тысяч рублей, и безо всяких «квитанций об оплате», как понимаете».

Кладоискатели не боятся
Иркутянин Рудольф Кавчик, глава ассоциации приборного поиска России, считает, что никаких проблем в его деятельности не будет. «В 2010 году археологи начали бить тревогу и писать письма президенту о том, что люди «без царя в голове» берут в руки металлодетектор и разрушают памятники истории, поэтому государство пришлось как-то отреагировать — говорит Рудольф. — У нас ведь множество памятников на карте даже не обозначены. Простому человеку, чтобы узнать, не является ли территория памятником, нужно писать в местный минкульт и месяц ждать ответа».

Несколько лет назад Кавчик и его сторонники встречались с депутатом «Справедливой России» Николаем Левичевым — именно он предлагал сначала полностью запретить металлопоиск, потом — ввести системы лицензий на использование приборов. В итоге, оба этих предложения с рассмотрения были сняты.

«Нельзя, чтобы два миллиона россиян в одночасье превратились в преступников» — комментирует Кавчик. Однако предложения Левичева частично отобразились в новом законе — августовском, 245-м.

По России прокатилась волна протестов людей, называющих себя «археологами-любителями», «зелеными археологами», поисковиками. Интернет бурлит новыми сообщениями о угрозе, нависшей над любителями материальной истории.

«Металлопоиск не запрещен, — считает Кавчик. — Открытый лист выдается на раскопки и разведку археологических памятников, но вы, идя по полю с металлоискателем и собирая пробки и монетки времен второй мировой, тут совершенно ни при чем. Просто кому-то выгодно нагнетать, и скорее всего, это дело археологов-профессионалов. Ведь все эти протесты сделали им фактически социальную рекламу. Раньше никто не знал, что человек с металлодетектором может быть в чем-то виноват, а теперь, благодаря митингам и работе СМИ каждая бабушка в глухой деревне знает, что археологов нужно срочно прогонять, они у государства воруют».

Рудольф Кавчик считает, что искать клады ему ничто не помешает — разве что излишняя огласка.

Позиция минкульта: пересмотра не будет
Позицию Министерства культуры РФ, которое и явилось движущей силой в принятии 245-го закона, в начале года озвучивали представители департамента культурного наследия. По их словам, масштаб противоправных работ сейчас «просто угрожающий» — их число в сотни раз превышает количество официальных экспедиций. А с учетом варварского характера деятельности «черных копателей», это наносит непоправимый урон культурному и историческому наследию всей страны.

К тому же, Россия ратифицировала Европейскую конвенцию об охране археологического наследия. Значит, теперь государство должно вести научный контроль над проведением всех археологических раскопок и предотвращать незаконное изъятие «элементов архитектурного наследия. Ради этого и был принят новый закон.

«Так как лица, производящие незаконные археологические раскопки и разведки (то есть умышленно осуществляют без открытого листа поиск и изъятие археологических предметов), являются правонарушителями, полагаем, что такая деятельность не может называться хобби, а лица, ее совершающие, добросовестными любителями приборного металлопоиска, археологами-любителями и т.д.» — сообщили АиФ.ru в нормативно-правовом департаменте министерства.

Археологи-любители, частные исследователи и поисковики в ответ говорят, что сами не против бороться с мародерами. Скорее, они против того, чтобы записывать в мародеры миллионы человек по всей стране.

«Нужно создать некоторую общественную площадку, где будет этот закон прорабатываться. Я думаю, что среди людей, которые занимаются поисками, много и юристов, и экономистов, которые найдут правильные формулировки, дадут четкие определения. Люди иногда пишут лучше, чем чиновники, которые наблюдают за всем со стороны», — рассуждает Дмитрий Радченко.

«Нужно изменить подход, — считает и Константин Богданов. — Определите места, которые представляют ценность, а в отношении других территорий и акваторий необходима система поощрения и стимулирования общественной работы. Нашел — получи грамоту, грант на исследование. Принес коллекцию в музей — вот тебе хотя бы спасибо! Гораздо выгоднее для общего дела будет популяризовать грамотный поиск, проводить семинары по техникам поиска, фиксации, составления отчётов. Это не секретная информация и не удел избранных. Пока что у больших экспедиций нет ни средств, ни ресурсов, а все находки делаются энтузиастами. Вот им и давайте знания и варианты сотрудничества. У меня есть профессиональная команда, которая способна и решет очень интересные задачи. А введение запретов и лицензирования ни к чему положительному не приведёт. Те, кто ходил в поля и под воду, из-за вводимых запретов могут пойти в политику».

Однако позиция министерства культуры остается непоколебимой. В ответ на десятки обращений и просьб пересмотреть некоторые позиции закона, в ведомстве замечают: «Принятие закона не препятствует участию граждан, действительно желающих приобщиться к истории, участвовать в составе археологических экспедиций, правомерно проводящих археологические раскопки и разведки под руководством профессионального археолога-держателя открытого листа. Добросовестным любителям законного металлопоиска, то есть занимающихся поиском металлических предметов, не связанных с обнаружением предметов старины и вне территорий, фактически содержащих культурный слой, в том числе, вне территорий объекта археологического наследия принятый закон также не создает препятствий».

При этом большинство недовольных законом настаивает: получить реестр объектов археологического наследия теоретически возможно, фактически — очень затруднительно.

В разъяснении, подготовленном нормативно-правовым департаментом Министерства культуры РФ, сказано: археологические предметы принадлежат государству, а вот так называемые «клады» дают тем, кто их нашел, право на вознаграждение в размере 50 процентов от стоимости. Столько же причитается собственникам земли, в которой их обнаружили. То есть вещи ценные искать и находить можно. А вещи «культурные» остаются в монополии государства.

В департаменте настаивают: пересмотра закона не будет. «Закон № 245-ФЗ был подготовлен с участием МВД России, ФСБ России, Минрегиона России, Минкомсвязи России и Института археологии РАН. Недовольство законом № 245-ФЗ в основном вызвано нежеланием «черных копателей» расставаться со своей деятельностью выраженной в расхищении как выявленных, так и пока неизвестных памятников и их варварским уничтожением, либо ошибочным пониманием положений закона. В итоге — говорить о необходимости внесения в законодательство поправок в настоящее время нецелесообразно», говорится в сообщении ведомства.

Артем и его семья собираются ехать в новую экспедицию. Сейчас заняты поиском документов, чтобы обезопасить себя и свои поиски. Бросать хобби — не намерены. Подобную позицию разделяет большинство «зеленых археологов». За поправки в закон обещают еще побороться.

Людмила Алексеева

Источник

[Truba A.]

[Молодая]

какие бдительные парашютисты! бррррр, нет слов!!!!

[skorpion61]

Сразу вспомнился фильм . А зори здесь тихие !!!

[Truba A.]

В настоящее время археологи пытаются очернить всех любителей металлодетекции мотивируя тем,что поисковики приносят только один вред и разрушают историю.А приносит ли вред археология и проводимые археологами раскопки?Археологи прикрываясь законом и мотивируя тем,что якобы изучают и воссоздают исторические факты,не задумываясь над последствиями и игнорируя законы божьи,раскапывают курганы,могильники,вскрывают гробницы.Чем же заканчиваются такие раскопки?Приведу несколько примеров.

В 2003 году в Зайсанском районе Казахстана археологи обнаружили богатое захоронение с множеством золотых украшений.Предположительно это было захоронение саков - племя обитавшее здесь еще в первом тысячелетии до нашей эры.Гробница оказалась поистине царская - россыпь золотых украшений,инкрустированных драгоценными камнями,жертвенные сосуды,украшения из бирюзы и нефрита.Радости археологов не было границ.Но вскоре после вскрытия гробницы,жителей Шиликтинской долины,места где она была найдена,стали преследовать бедствия и несчастья.Начались неприятности с погодой:то засуха,то буря или наводнения обрушивались на этот район.Люди стали жаловаться на плохой урожай,падеж скота.Участились случаи рождения детей с различными пороками.Местные аксакалы связывали беды со вскрытием могилы сакского царя." Негоже священные кости осквернять "- говорили они.

В России в начале 90-х на Алтае,на плато Укок,раскопали могилу девушки - предположительно девушка была царских кровей.Через какое то время возросло число катаклизмов,как будто сама природа возмущалась осквернению могилы алтайской принцессы.Время от времени возникали жаркие споры о возвращении и перезахоронении "принцессы Укок ".Чем закончилась эта история не могу сказать,нет информации.

В 1941 году в мавзолее Гур-Эмир в Самарканде была найдена и вскрыта гробница Тимура Тамерлана.Узбеки считали это место своей святыней и категорически отказывались о принятии решения о проведении раскопок в мавзолее.Но мавзолей затопило и чтобы спасти содержавшиеся в нем артефакты,гробницу решили вскрыть.Интересен тот факт,что официальное распоряжение на вскрытие гробницы в Гур-Эмире было подписано самим Сталиным.Во время вскрытия гробницы возле мавзолея появились три почтенных старца.Один из них обратился к участникам археологической группы со словами:- " Гробницу великого Тимура вскрывать нельзя! Великие беды обрушатся на мир если это сделать!" А другой продолжил,тыча пальцем в страницу увесистой книги:-" В этой книге написано:" Кто вскроет могилу Тамерлана - выпустит на волю дух войны.И будет бойня такая кровавая и страшная,какой мир не видал во веки веков!"Но археологи,будучи ярыми материалистами,отнеслись к заявлению старцев скептически.Работы по вскрытию гробницы и изъятию праха Тамерлана были закончены 21 июня 1941 года.На следующий день понеслись сводки о том,что немецкие войска пересекли границу и напали на Советский Союз.Началась самая кровопролитная в истории человечества война.Об истории произошедшей в Самарканде и о предостережении старцев узнал Жуков и рассказал Сталину.Сталин тут же повелел вернуть прах Тамерлана на родину.Великого Тамерлана вторично похоронили 20 ноября 1942 года.Что интересно,в эти же дни произошел перелом в Сталинградской битве,да и в ходе всей войны,советские войска перешли в контрнаступление.Что это,проклятие или же банальное совпадение?Лично мне,столкнувшимся с потусторонним миром,трудно поверить в совпадение.

Сейчас же умы археологов и историков будоражит захоронение основателя Великой монгольской империи - Чингизхана.А стоит ли вообще тревожить прах великого полководца.Последние слова Чингизхана,произнесенные им перед кончиной:"Как только мой прах найдут,на земле родится человек,который повторит мой путь,но ему удастся завоевать весь мир."А что если эти слова окажутся пророческими?Возможно по этому могила Чингизхана была так тщательно спрятана,и по легенде было казнено 200 воинов принимавших участие в захоронении так же как и их палачи.

Выше перечисленное-деяния археологов.

Какой же вред наносят поисковики любители?Поисковики,которые ходят по распаханным деревням и полям,пляжам?Негативно настроенные археологи и историки будут не однократно утверждать,что по вытащенным из земли предметам невозможно воссоздать историю,временной контекст.Но так ли это?Также будут утверждать,что кладоискатели разрушают исторические памятники,приведут даже пример (с.Бушнево )но это больше вандализм с использованием металлоискателя,чем любительское хобби.Могу сказать только одно:единственный и неоспоримый вред который наносят поисковики-кладоискатели,ходящие по распаханным деревням и полям,а так же по тем местам которые не являются археологическими объектами и памятниками - это всего лишь не закопанные за собой ямки.

Господа негативно настроенные археологи и историки,посещающие этот сайт,хочу сказать вам лишь одно: не ищите ошибок в делах других людей не избавившись от собственных.

[Димкин]

Не следует искать врагов там, где их изначально не было, а то найдутся.

[Молодая]

Саша, очень интересная подборка фактов.

[Truba A.]

"ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ НЕЗАКОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ОБЛАСТИ АРХЕОЛОГИИ" Программа конференции 9-19 дек. 2013
http://starcheolog.livejournal.com/25875.html#t144915

"О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в части пресечения незаконной деятельности в области археологии", проблема № 12808.
http://www.democrator.ru/problem/12808
голосование за инициативу на Демократоре

[МИХА-ШЕРИФ]

Проголосовал )

[Молодая]

тоже

[Inhuman]

[brat60]

[Truba A.]

Доклад МОО" ОЛИМП" на Конференции ИА РАН 9-10 декабря.

Роль общественных организаций в регуляции металлодетекторного поиска, в сохранении и популяризации культурного наследия РФ
О.Г. Савина
Межрегиональная общественная организация «Объединение любителей истории и металлодетекторного поиска»

Добрый день, уважаемые участники! На подобной конференции мы присутствуем впервые, поэтому, позвольте рассчитывать на некоторую снисходительность.
Как справедливо заметил в своей публикации Николай Андреевич Макаров, «Думаю, что среди «поисковиков» немало людей, придерживающихся определенных правил и сознающих, что экспансия металлопоиска губительна для археологического наследия. Но их голос не слышен в Интернете». И вот для того, чтобы нас могли слышать, мы присутствуем здесь и готовы изложить свою позицию.

Мы надеемся, что данная конференция, возможно, станет реальной отправной точкой в процессе взаимодействия между любителями и научным сообществом.

Существующая на данный момент проблема сохранения исторического наследия нашей страны лежит, как нам кажется, не только в юридической, но и в личностной, психологической плоскости. «Строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения», писал Николай Карамзин. Таким образом, закон лишь устанавливает границу, но не обеспечивает его исполнение.

Безусловно, не согласиться с тезисами о сохранении культурного наследия нельзя. Однако мы не разделяем мнение, что один изданный закон способен сохранить все памятники археологии. В существующих реалиях это представляется нам скорее декларативным актом, нежели программой к действию. По мнению нашего сообщества, принятие подобного закона было прогнозируемо и своевременно. Данная проблема давно требовала обновления юридического статуса, однако получившийся продукт оказался весьма несовершенен и с позиции любительского поиска, и с точки зрения профессионалов археологии, и с юридической точки зрения.

В чем, на наш взгляд, основное слабое место в борьбе с любительской «археологией» силовыми методами? Может быть, в непобедимом упорстве нашего народа? Или огромных пространствах, уже не раз сводивших самые прогрессивные идеи к абсолютно нулевому результату? И с точки зрения экономики, и с позиции целесообразности, да и просто физически невозможно на огромных территориях РФ постоянно охранять каждый археологический памятник. Еще сложнее охранять то, что остается неизвестным широкому кругу лиц – мы говорим о еще не выявленных наукой памятниках.
Спасение культурного наследия от разрушения требует комплексного подхода и проработанной, многогранной программы мер, которые необходимо предпринять для достижения поставленной цели. Одним лишь ужесточением законов эту проблему не решить.

Справедливости ради надо заметить, что у закона есть очень важная положительная черта: он помог поисковому сообществу самоотрегулироваться. Саморегуляция – это абсолютно естественный процесс и естественный отбор. Это объективная возможность приблизить к себе того, кто думает так же, как и ты, кто никогда не разрушал, не разрушает и не будет разрушать памятники археологии, кто имеет жесткие моральные принципы. И, естественно, отсеять того, кто так не думает и не разделяет твоей позиции.

Бесмысленно отрицать очевидное. Уважаемые участники конференции, прошу вас признать тот факт, что сообщество поисковиков весьма неоднородно.

Утверждать, что после принятия закона будут копать меньше, что остановится разрушение мародерами памятников, прекратится снос исторических построек в городах – ошибочно и в корне не верно, хотя бы ввиду того, что физически невозможно приставить полицейского к каждому объекту, представляющему культурную и научную значимость. И ввиду того, что рынок антиквариата существовал в нашей стране даже во времена СССР. И ввиду того, что строительство было и остается сверхприбыльным бизнесом – разрушение огромного числа памятников не остановить. Да и с точки зрения экономики, если бы мы запретили хозяйственные работы везде, где есть памятник «прошлых эпох», мы бы жили в шалашах на верхушках деревьев.

Однако нам видится, что решение данной проблемы все-таки существует. Мы полагаем, что сегодняшнее общение в рамках конференции может стать отправной, разрешительной точкой в начале очень непростого взаимодействия не на локальном, а на межорганизационном уровне, и позволит более продуктивно подойти к решению проблем, обсуждаемых на данной конференции. Можно долго биться с ветром, а можно построить ветряную мельницу и использовать его силу.

Безусловно, этот путь не является легким и быстрым, но пробовать все-таки необходимо. Вот несколько вариантов, которые на настоящий момент видятся мне наиболее реальными и выполнимыми:

1. Представляется, что не только возможно, но и необходимо приглашать «любителей» участвовать в профессиональных раскопках. Для некоторых «любителей приборного поиска» это мечта, которую очень сложно осуществить ввиду их возраста и малой осведомленности о процессе набора в экспедиции. Представляется, что человек, принявший участие в работе профессионалов, видя все происходящее своими глазами, никогда не позволит себе уничтожить памятник. Необходимо аргументировано, а не опираясь на недоказуемые постулаты, объяснить «любителям», как именно своими действиями они наносят вред и что можно сделать, чтобы в процессе их поисков избежать подобного.
Это важная работа, в том числе для общественных организаций и объединений, ставящих своей задачей сотрудничество, содействие официальной науке, и взявших на себя функции медиатора.

2. Нам непонятно, по каким причинам археологическое сообщество и органы охраны памятников пренебрегают помощью поисковиков-любителей как добровольных помощников. Для систематизации состояния памятников необходимо очень малое: просто обучить их методике, так сказать, основам. И буквально за небольшой период времени у общества появится актуальная информация о том, какие памятники и в каком виде сейчас реально существуют или не существует вовсе. Для этого, в частности, археологическое сообщество должно признать определенную меру «дозволенных поисков» действительно увлеченных людей (не на территории археологических памятников, естественно!)
Нельзя игнорировать объективный факт, что для многих «кладоискателей» их увлечение – это не жажда наживы (ищут не на продажу), а форма активного краеведения, изучения истории и культуры своего края, а также активного отдыха.
При подобной форме рекреации поисковики, собирающие свои собственные коллекции (надо заметить, что большинство из них не представляют значительного интереса ни для историков материальной культуры, ни для музейных собраний ввиду их ординарности и многократной описанности предметов в литературе), могли бы приносить пользу науке в случае находки чего-либо серьёзного, естественно, при должном уровне начальной подготовки.

3. Вопрос союза археологического сообщества и любителей актуален еще и по другой причине. Полностью ликвидировать «черную археологию» как готовность уничтожать объекты, заведомо являющиеся памятниками археологии, невозможно. Но (!) «черная археология» может быть максимально ограничена и поставлена в суровые рамки существования. Не закона, а именно существования как факта. Помощь в этом могут оказать как раз представители общественных организаций – естественные союзники официальной науки.

4. Мы неоднократно говорили, что необходимо четко выработать такую модель сотрудничества, где любители приборного поиска несли бы определенную моральную ответственность за свои действия. В данном случае мы утверждаем, что регулировать действия любителей гораздо легче, если любитель состоит в клубе или сообществе. В качестве пилотного проекта, возможно, в каком-либо отдельно взятом регионе, мне кажется допустимым обозначить для поиска «любителями», имеющими отношения с официальными организациями, те места, где уже была проведена археологическая разведка и где не были обнаружены памятники археологии. И в этом контексте попробовать в рамках общественной организации собрать к концу сезона отчеты о находках, что даст возможность научить любителей систематизировать информацию, передавать ее в общественные организации, а те, в свою очередь, будут передавать ее науке. Это является дисциплинирующим фактором и, безусловно, полезно для поискового сообщества, для науки и для общества в целом.

5. Хочется надеяться, что при решении данной задачи историческая наука и государство не будет брать на себя непосильных обязательств в виде охраны культурного слоя со 100-летним возрастным рубежом.

6. Ежегодно сотни уникальных находок, способных открыть новые страницы истории, остаются без должного научного внимания. При этом научной работы по этим находкам, изучения сопутствующего материала, раскрытия места находки не происходит, если не считать действий отдельных ученых-энтузиастов. Те, кто находит данные предметы, не получают какого-либо запредельного вознаграждения за эти находки, если они и продаются, то чаще всего при продаже они довольствуются весьма незначительными суммами. Но найденные ими предметы материальной культуры оказываются надолго потерянными для научного сообщества. Данная ситуация могла бы быть исправлена через создание общественных фондов по сохранению исторического и культурного наследия, являющихся коллективными членами попечительских советов музеев, которые, как известно, также ведут научную работу и являются научными учреждениями. Данные фонды могли бы аккумулировать средства и направлять их на возмездное приобретение уникальных находок в пользу музейных коллекций. Подобная деятельность значительно снизила бы активность нелегального рынка археологических артефактов и при условии грамотно выстроенной процедуры взаимодействия с общественными организациями не противоречила бы требованиям международных конвенций.

7. Представляется возможным взять за основу некоторые детали английской модели сосуществования с любителями, хоть и не в полном объеме, так как для этого у нас нет законодательной базы, но некоторые детали сотрудничества можно рассматривать уже на настоящем этапе. Также, полагаю, необходимо внимательно изучить эстонскую модель сосуществования сторон, где в основе и той и другой модели лежат обучение, взаимодействие с археологическим сообществом и последующая отчетность.

Нам представляется, что, начав сотрудничество и сев за стол переговоров, мы смогли бы выработать как единую концепцию, так и необходимые поправки в закон, которые будут отражать механизмы взаимодействия, основанные на законодательстве, и позволят любителям и науке взаимодействовать без риска для обеих сторон. Без такого консенсуса невозможно изменить ситуацию. Все это надо просто принять как данность и взглянуть на проблему и возможные механизмы ее решения под другим углом, чем существующий ныне.

В качестве общих итоговых замечаний я хочу сказать вот что:
1. Археологическому сообществу следует в большей степени осознавать, что невозможно существование в отрыве от общества, и наука должна максимально взаимодействовать с различными его представителями, в том числе с теми, кто, уважительно относясь к историческому наследию России, стремится заниматься поисками, не ставящими под угрозу археологические памятники.

2. Любителям неофициальных «археологических» поисков необходимо посеять в головах правильные убеждения, позволяющие им всегда помнить о стране, в которой они живут, о ее культурном наследии, о необходимости приложить максимум усилий для его сохранения.

Источник